Сначала был восторг
Не у всех, конечно. Но у той части общества, которая могла, хотела или вынуждена была брать на себя риск и ответственность за завтрашний день. Это было ожидание чуда. Для молодых — потому, что заработаем и поднимемся. Для зрелых — потому, что может быть, не умрём. Плюс то, что и здесь, и там были такие, кто видел прежде всего свою независимость как важный атрибут личного счастья.
Так или иначе, бизнес в стране, начинавшийся с платных туалетов, видеосалонов, банков, плодящихся каждый день, и торговли, торговли, торговли, шёл семимильными шагами. По крайней мере, нам так казалось.
Главным, что тогда ценилось превыше всего, были навыки коммуникаций, способность договориться и, конечно, сила. Сила была нужна ровно так, как при покорении Дикого Запада: кто дальше домчится на своём коне, первым воткнёт в землю сошку и сможет отстоять её от посягательств извне, кто рискнёт вырвать из земли чужую сошку и воткнуть в это место свою, тот и будет успешен. Велик.
Я был предпринимателем в провинциальном Ростове-на-Дону. Мне было 20 с небольшим. Даже газета «Вечерний Ростов» в одном из своих номеров тогда писала об этом факте, как об отрадном: вот, мол, видите, какая молодёжь… А учитывая, что во время моей юности я знал многих и со многими дружил, то всегда было забавно, когда в наш офис приходили за данью бандиты: мы обнимались, спрашивали друг у друга про родных и друзей… Одним словом, нам было весело. Впрочем, этого нельзя было сказать о многих других.
Я был внутри этих ярких процессов и казалось, что все нормальные люди «заняты бизнесом». Как же можно иначе? Родители поглядывали со страхом, непониманием и без особого одобрения… Общественность была напряжена, большая её часть негодовала. Советское прошлое било фонтаном, и любая попытка сделать кафе или завозить компьютеры, торговать одеждой или производить кирпич воспринималась только как «спекуляция» с высшим оттенком негативной коннотации.
Чего, кстати, нельзя было сказать о моей бабушке, профессоре медицины, которая, как я узнал с изумлением позже, была учредителем первого медицинского кооператива в том самом Ростове-на-Дону… Такие дела, как сказал бы Курт Воннегут.
Деньги были
Они легко приходили и, в основном, так же легко уходили. Впервые появлялись бухгалтеры. Из совершенно никому не нужных и замшелых специалистов «совка» с нарукавниками они прямо на глазах становились армией уважаемых и востребованных людей.
У моего друга в офисе стояла картонная коробка (уже никто, наверное, не помнит выражение «коробка из-под ксерокса»), в которую они складывали выручку. Как-то раз приехали поставщики за наличкой. А её, налички то есть, не хватает, чтобы с ними расплатиться. Проблему решили, выгребли из карманов, но один из предпринимателей сказал тогда: «Давайте заведём какую-нибудь тетрадь. Будем записывать». С большим уважением тогда на него посмотрели!
Наличка… Прямо сладко стало у меня сейчас на языке от этого слова. Нал. Безнал. Налом. По безналу… Обналичим...
Бухгалтеры расцветали. Появились аудиторы.
Яркий пример того, как возникают ограничительные барьеры в отрасли — как раз середина 90-х. Аудиторы зарабатывали море денег. Их было ещё мало, а фирм, предприятий, которым нужна была хоть какая-то упорядоченность бардака — много.
Барьеры входа в этот бизнес были минимальны — найми двух толковых бухгалтеров — и вперёд! Если барьеров нет, а деньги есть — туда пойдут другие. Такими барьерами стали комиссии, сертификации и прочее, без чего деятельность не начнёшь. Это было пролоббировано группой сильных игроков. Барьеры были сняты десятью-двенадцатью годами позже, когда клиентов на растущих рынках уже не осталось, а эффект опыта стал важным барьером для начинающих… Знали бы они все, что потом и рынка самого практически не будет, и сейчас те же аудиторские компании — это совершенно другой бизнес, крайне мало связанный с бухгалтерией (там, где он ещё остался)… Тогда не знали.
Покорение Москвы
В середине и конце 90-х мы покоряли Москву. Я учился маркетингу, мои друзья, ныне успешные бизнесмены —
Артур Исаев, создатель первой российской публичной биотехнологической компании «Институт Стволовых Клеток Человека» и
Александр Альперович, генеральный директор детского издательства «Клевер Медиа Групп» — финансам. Базовых знаний и первого образования не хватало.
Тогда многие ощутили это. Кроме силы и способности отстоять место под солнцем впервые появилась необходимость в специальных знаниях. Разумные люди поняли, что можно не изобретать велосипед: где-то уже всё это есть, и на нашем рынке может пригодиться.
Я, кстати, совершенно не хочу идеализировать. Потребность в специальных знаниях есть, конечно, и сейчас, и будет дальше. Но я вижу людей, которые были успешны и будут таковыми, вообще не обладая никакими особыми знаниями в бизнесе. Кстати сказать, я сделал для себя любопытный вывод. Возможно, он очевиден для кого-то. Я понял, что слишком много думать для некоторых бизнесов — это плохо, а толстокожесть предпринимателя и полное отсутствие рефлексии — хорошо. Но это уже другая тема, она, наверное, про то, какими ценностями ты обладаешь и руководствуешься по жизни.
А пока — рынки росли. Люди богатели и разорялись. Люди говорили по мобильнику. Народ испытывал не себе аферы типа «МММ» и первый серьёзный кризис — дефолт. Не буду говорить о роли государства в этом деле, как и в деле защиты потребителей. Не знаю их изнутри. Знаю и вижу только одно: потребители в некоторых вопросах как были, так и остаются инфантильными. Они не научились, даже набив шишек, либо шишки, набитые ими, были осмыслены как отсутствие заботы государства… К бизнесу претензий было много. Бизнес учился зарабатывать.
Постепенно появлялась хорошая реклама. В ночных окнах компаний зажигалась робко свеча с названием «маркетинг». В некоторых компаниях её зажигал я.
Интернет и все-все-все
Стали появляться фирмы, делающие деньги в интернете. Это было интересно наблюдать. Во-первых, добротные предприниматели, прочно стоящее на ногах, ни во что такое не верили. Интернет-предприниматели не были «под крышей». Они были сами по себе. Криминал или менты не могли понять, как оценить потоки денег, где, собственно, эти самые деньги, как их перехватить, проконтролировать.
Толковые парни тогда в интернете зарабатывали помаленьку — мы сейчас кусаем локти, что не поверили в какие-то их проекты…Так нам и надо!
В середине 2000-х стала формироваться новая категория — настоящие менеджеры. Это были люди, у которых совершенно не было желания быть предпринимателями и не спать ночами. Они ценили свой авторитет и профессионализм, им было, по большому счёту, всё равно, где и на кого работать, главное — уровень оплаты, условия.
Думаю, что именно тогда в новой российской экономике произошло формирование устойчивых групп — одна мерила материальную сторону своей жизни рыночным доходом, другая — профессиональной деятельностью с регулярной зарплатой.
Именно тогда — а я уже стал вести занятия в школах бизнеса — был у меня такой эпизод: в группе студентов, слушателей программы Executive MBA, вижу знакомого предпринимателя. Знаю, что он вполне успешен, и мотивация обучения должна у него быть вполне отчётливой. Он владел тогда водочным производством и строил коттеджные посёлки.
Я удивился тому, что он пришёл учиться, а он вполне разумно объяснил: сказал, что сейчас берёт на работу людей, которые не понимают, чего он хочет от бизнеса; он не может поставить перед ними задачу в корректной и понятной им форме; не знает, как адекватно и на основе каких показателей проконтролировать результаты их деятельности.
Это был период расцвета диверсифицированных холдингов на рынке. Это явление есть и сейчас, но тогда это была «тема».
Новая логика
Региональные компании росли, становились диверсифицированными. Источником такого роста были связи. Логика была такова: есть чиновник, который может повлиять на успех твоего бизнеса (смешно, что я это поясняю), ты пытаешься установить с ним отношения, и если тебе это удаётся раньше, чем твоему конкуренту, и основательнее, чем ему, ты можешь на многое влиять в рамках базового рынка свой фирмы.
Ну, например, ты ввозишь в страну замороженное мясо. Скажем, из Аргентины. Значит, тебе, к примеру, может понадобиться человек из Минсельхоза. Предположим, для того, чтобы санитарные кордоны или ещё какие-то таможенные формальности были соблюдены. Маржа позволяет тебе быть щедрым с ним. Он, если, предположим, ты нашёл и полюбил его со взаимностью, счастлив, и проблем у твоей компании мало.
Но маржа высока, и в этот сектор рынка приходят другие, желающие заработать. Ты чувствуешь неприязнь к этим другим, что вполне понятно.
Ты идёшь обедать, ужинать или завтракать со своим любимым чиновником. За обедом придумываете квоты. Квоты радуют вас обоих. Они согласуются ещё с несколькими чиновниками, у каждого из которых есть свой любимый коммерсант. Квоты утверждаются. Маржа позволяет всем быть счастливыми. Мы поставляем мясо. Мы — молодцы.
Как вдруг нашего любимого чиновника судьба перемещает, скажем, из Минсельхоза в Минфин или администрацию большого региона. Он на новом месте. Сидит в кресле и понимает, что на этом новом месте одинок. Ему тоскливо.
Он звонит вам и приглашает на обед. Там выясняется, что в регионе, куда судьба закинула его, плохие дороги (такое иногда у нас бывает), их строили плохие подрядчики, и вообще… И вот, возможно, происходит такой диалог за столом:
— Давай-ка ты будешь строить дороги, которые так нужны нашему региону.
— Я же не умею строить дороги, которые нужны нам. Я умею завозить нужное нам мясо.
— Не волнуйся за мясо, там всё устойчиво; мы поддержим, если будет нужно. А вот дороги строить некому…
Потом судьба закидывала этого чиновника ещё куда-нибудь, и мы все слышали о появлении диверсифицированного холдинга, который поставлял мясо, строил дороги, украшал город к новому году и имел сеть детских досуговых центров…
Проблема таких холдингов стала остро ощущаться тогда, когда московскому бизнесу стало крайне тесно в Москве, а платёжный спрос в регионах стал притягателен. Москвичи пошли в регионы.
Конкуренция и конкурентоспособность
Этот поход обнажил крайне слабые региональные компании, которые, несмотря на «крышу» в чиновничьей среде, стали «сыпаться» или поглощаться одна за другой.
К этому времени появились предприниматели, чётко понимающие, что такое конкурентоспособность. Они стали искать методы опережающего развития, которые были возможны в том случае, если ты инвестируешь в их поиск средства, а не думаешь исключительно о том, чтобы не отставать от среднеотраслевых стандартов. Так стала появляться сфокусированность, понимание необходимости анализа лучших практик и инвестиций в НИОКРы.
Наряду с проверенными методами конкурентной борьбы, суть которых в том, чтобы «закрыть», посадить конкурента, стала формироваться конкуренция в её первых настоящих фундаментальных проявлениях.
Важно, что эта конкуренция работала на всех. Компании становились лучше, потребители опытнее, и всё это происходило на активно растущем рынке.
Было интересно видеть, как предприниматели, конкурирующие друг с другом на реальном поле бизнеса, встречаются в ресторанах, клубах, на тусовках. Демонстрируя друг другу своё превосходство, они вместе с тем искренне пожимали друг другу руки, обнимались, а жёны и дети находили темы для мирного общения. Бизнес, вкладываясь в развитие и рекламу, понимал, что всё это вместе работает на развитие рынка.
Рынок рос, а профессия продавца предполагала, что он, в основном, был простым оформителем бумаг, либо человеком, выдававшим товар.
Фантазии о будущем
С тех пор прошло ещё около семи-восьми лет. Они были недавно, вы всё про них помните, писать о них не так интересно. Любопытнее посмотреть в глаза сегодняшнему дню и пофантазировать о будущем.
Всё существенно поменялось после того, как интернет стёр границы магазина, прилавка и банковского офиса, с одной стороны, а с другой — рынки элементарно насытились там, где были деньги. И перестали расти. А те рынки, где была перспектива активного роста, в ряде случаев не оправдали себя потому, что платёжеспособный спрос не случился…
Пришли молодые ребята, выросшие в интернете, границы для которых условны, а «троллить» конкурента и воровать идею незамедлительно — нормально. Интернет делает так, что мутные рынки становятся прозрачными, а мутные таксисты-бомбилы с непредсказуемой ценой и выкрутасами уступают место прозрачности и экономности Uber и иже с ним. Та же история с только что появившимся сервисом Яндекса.Здоровье. В целом неясная отрасль с запутанными механизмами отношений выпрямляется и становится упорядоченной благодаря интернету. Это следует иметь в виду.
Мы, как я хочу думать, — те, кто сохраняют трезвость ума, видим, что в условиях кризиса и весьма сильного давления обостряется борьба за сокращающиеся ресурсы. Это как уменьшение размера стола, за которым сидят несколько человек. Было просторно, потом диаметр уменьшился — стали ощущаться локти; ещё уменьшился — стали болезненно пихать друг друга, пока кто-то не выпал назад, опрокинувшись на спинку упавшего стула. На время есть, чем дышать.
Сила – в мозгах
Возвращаются времена, когда сила снова будет нужна, как и в начале 90-х. Сегодня эта сила должна быть и в мозгах тоже.
Россия — огромная страна. В ней живут люди. Это, несмотря на то, что она в целом находится в зоне рискованного земледелия. В ней есть зоны безусловного спроса и роста. Растёт сельское хозяйство в центральном регионе, ненужные из-за нерентабельности поля засевают и оказывается, что это выгодно, тем более, что есть экспортный потенциал, пока валюта слаба.
Есть медицина, и она растёт, становится более технологичной, а люди очень хотят жить дольше, чем раньше, их уже подготовили к мысли о том, что это возможно, и это значит, что нужны продукты, которые это обеспечат.
Функциональные продукты питания — однозначная зона роста на ближайшие 10–15 лет. Компании ищут решения, создают ассортимент и вкладываются в рекламу.
О чём я, как человек из сферы маркетинга, хотел бы попросить тех, кто создаёт и управляет.
Наша страна — это, в основном, провинция.
Провинция — это обыватель. Он любит, чтобы было просто и понятно. Но так, чтобы по правде. Чтобы от чистого сердца. И без выкрутасов, но не хуже, чем у людей. Таких большинство. Старайтесь делать так, чтобы ваш клиент меньше сомневался. Сомнения клиента губительны для бизнеса.
Клиент убегает от избыточного ассортимента, внутри которого сложно выбрать. Он боится высшей степени изысканного дизайна. Шарахается от всяких «Яндекс.Денег» и webmoney. Он, наш клиент, за эти многие годы изменился, конечно, но остался тем же человеком, что и пять тысяч лет назад. У него теперь просто гаджетов больше, времени меньше и следить за ним с целью планирования рекламы стало легче. Но он постепенно найдёт защиту и от этого.
В системе образования, к которой я тоже имею отношение, изменения очевидны. Знания больше не принадлежат институтам. Они повсюду. Кликай — и смотри, качай, слушай…
Но есть то, что будет востребовано ещё долго. Это общение, диалог. Потому что идея крутится на языке. Человек чувствует, а сказать, сформулировать не может. Для этого нужен второй человек. Нужен спор, нужно альтернативное мнение, потому что опереться можно только на того, кто сопротивляется тебе.
Так и мы с вами, ребята — нас …, а мы крепчаем, сопротивляемся, учитываем обстоятельства, берём на себя ответственность, строим свою жизнь и жизнь страны, стараясь сохранять адекватность и верить в лучшее.
По материалам
Business Excellence
Презентация программы МВА (4 июня)
Мы расскажем, как выбрать школу бизнеса, программу обучения, сделать эффективными вложения в МВА образование.
В середине и конце 90-х мы покоряли Москву. Я учился маркетингу, мои друзья, ныне успешные бизнесмены — 
С тех пор прошло ещё около семи-восьми лет. Они были недавно, вы всё про них помните, писать о них не так интересно. Любопытнее посмотреть в глаза сегодняшнему дню и пофантазировать о будущем.
