Основатель беспилотных летающих машин будущего и выпускник МИРБИС Максим Левошин рассказал об опыте технологического предпринимательства
Источник: Журнал «Эксперт»
Максим Левошин – СЕО Flyka (компания-производитель транспорта будущего – пассажирских беспилотных летающих машин на электродвигателях (e-VTOL)), CEO компании венчурных инвестиций Crealution, управляющий партнер акселератора Fanaura, ментор стартапов, предприниматель с 12-ти летним опытом развития собственных инновационных компаний, инженер и выпускник МИРБИС дал интервью журналу «Эксперт».
Как вы пришли в технологическое предпринимательство?
– Мой первый бизнес никак не связан венчурными инвестициями, это был телеком-провайдер Denimax Telecom, мы предоставляли услуги IP-телефонии и широкополосного доступа в интернет для корпоративных клиентов. В 2010 году я привез из США идею создания order fulfillment, это сервисы для интернет-магазинов, складов, доставки, колл-центров. После этого запустил венчурный акселератор Fanaura.VC, где мне удалось собрать достаточно много разных проектов. В одних я занимаюсь управлением, в других выступаю как инвестор. Один из наиболее интересных проектов Flyka.aero, мы создаем беспилотные летательные аппараты, а один из последних проектов — Crealution.ai, это торговая платформа для инвесторов.
Как появляются идеи стартапов?
– По-разному, Flyka, например, появился так: ко мне пришли молодые инженеры с интересной перспективной разработкой, и я инвестировал свое время и деньги. Оказалось, что в этой команде были одни инженеры и заниматься управлением некому, и я взял эти функции на себя. А вот Crealution я придумал сам. Два года назад в Москве я продал машину (надоели пробки) и пересел на электросамокат и такси. Мне нужно было вложить куда-то деньги, поскольку банки давали очень низкую доходность, я инвестировал в криптовалюту и получил доходность в 600% за полгода, сначала начали приходить друзья с желанием заработать столько же и отдавали мне деньги в управление, я увидел, что ниша есть, решил поработать на рынок и открыл компанию в Гонконге. Так и получился Crealution.
Насколько проект оказался финансово успешным?
– Это один из самых успешных проектов вообще в моей жизни, на окупаемость он вышел в течение буквально месяца, и мы вернули все проинвестированные средства. Впрочем, здесь изначально были небольшие издержки для запуска.
На какие ресурсы вы стартовали в своих проектах?
– Чаще всего на собственные. Первую компанию я основал в 2008 году на накопления, которые заработал в корпорации. У меня базовая специальность инженер-программист, и я несколько лет занимался защищенными банковскими системами, системами шифрования, у меня была достаточно высокая заработная плата, часть средств я всегда откладывал, и в какой-то момент просто дозрел до собственного бизнеса. Тогда я и вложился в убыточный телеком-провайдер, который находился в предбанкротном состоянии, и за год сделал компанию прибыльной.
С рынка ресурсы привлекали?
– Конечно, мы привлекали средства от частных инвесторов, использовали и венчурное финансирование, вокруг меня сформировался большой круг бизнес-ангелов. Мы в совокупности привлекли миллионы долларов, общую цифру я даже не считал по всем проектам. У нас сейчас 43 проекта в акселераторе на разной стадии и везде разные источники финансирования были использованы.
Как работает акселератор?
– Акселератор стал своего рода программой по упаковке бизнеса, который находится в стадии MVP, у многих команд никак не получалось выйти на продажи и выстроить четкую бизнес-модель, потому что нет понимания юнит-экономики. Мы сформировали для них модель, по которой компанию в такой стадии можно довести до прибыльной, для этого используются консалтинг, менторские сессии, маркетинг, юридическое структурирование иногда тоже нужно.
Сформулируйте на вашем опыте рецепт успешности технологического проекта
– Самое главное, это огонь в глазах СЕО, человек должен гореть идеей, и ему должно нравиться то, что он делает. Да, может получиться не с первого раза, и даже не с третьего. Второй показатель — это команда. Одному сложно делать технологические проекты. Команда позволяет достичь внутреннего баланса. И третье, это деньги, чтобы что-то делать, ресурсы всегда нужны. Если нет средств, проект не будет развиваться вообще или будет развиваться долго.
С какими трудностями вы сталкивались и как их преодолевали?
– Вот деньги и были в первое время самой большой проблемой. Я, например, когда первое венчурное финансирование привлекал, просто начал писать письма во все фонды подряд на их электронную почту, которую находил в публичном доступе, туда прикреплял презентацию, ссылку на сайт и предложение встретиться. Так я написал в «Baring Vostok Capital Partners» и четыре партнера пришли на встречу со мной в кафе, они сказали, что я первый человек за их многолетнюю карьеру, который прикрепил презентацию просто на почту без каких-то рекомендаций и связей. Они настолько удивились, что решили увидеть меня. Я тогда просил 15 млн рублей, а они инвестировали от 50 млн долларов. Вот так и начался мой венчурный опыт без каких-либо знаний, на голом энтузиазме. Возможно, сейчас я бы как-то по-другому себя повел.
Сейчас вы уже можете систематизировать свой опыт. Что нужно, чтобы увеличить число серийных технологических предпринимателей в России?
– В первую очередь нужно создавать экосистему и комфортные условия ведения бизнеса. Мне кажется, нужно освободить компании от налогов в первые годы совсем, потому что стартап это маленький цветочек, его нужно поливать и обеспечивать солнцем, а если его обложить вокруг бетоном и регулированием государственным, то он просто не вырастет или переедет в другую страну, где есть для этого хорошие условия. У нас один из стартапов в Израиле структурирован, так там десятилетнее освобождение полностью от налогов для технологических компаний. В России есть определенные послабления. Резиденты «Сколково», например, получают льготы. У нас одна из компаний там структурирована, но это лишь послабление, а нужно полное освобождение и готовая среда для развития. И конечно, необходимо проводить открытые сессии, конференции с участием известных предпринимателей со всего мира. Это важно, чтобы все были в одной среде. Опыт международный очень нужен, его, мне кажется, в России не хватает.
Как бы вы оценили в своей карьере технологического предпринимателя роль вашего базового образования?
– Я учился на инженера-программиста, а до этого закончил технологический колледж, там я и увлекся криптографией, мне очень нравилось изучать защищенные системы. Но мне это пригодилось, наверное, только с точки зрения систематизации знаний. То есть я не могу сказать, что я хорошо научился программировать, но я научился умению договариваться с людьми, это один из сильных навыков. Мне пригодилось умение строить коммуникации, искать информацию быстро. Эти навыки позволили быстро разобраться в сложных предметных областях.
Могут ли университеты, по вашему мнению, стать стартовой площадкой, где рождается интерес к технологическому предпринимательству?
– Для этого я бы посмотрел на опыт в США, там есть университеты, которые отошли от академического принципа и пригласили преподавать людей, которые уже какой-то опыт получили, обучение построено на основе менторских сессий, открытых лекций от профессионалов-практиков. Таким образом создается интересная среда. Да и программа обучения там длится не пять лет, потому что за пять индустрия полностью меняется. Возможно, стоит изменить и методики оценки знаний, сдача экзаменов, на мой взгляд, бесполезна, это никак не может охарактеризовать человека. Мы при наборе сотрудников вообще, как правило, не смотрим даже, где человек учился, даем тестовое задание и так оцениваем квалификацию.
Как отбираете персонал?
– Мы стараемся брать готовых специалистов, которые уже имеют опыт работы или портфолио. Программисты приходят, имея как минимум junior уровень, то есть человек уже должен понимать среду, иметь опыт разработки. При отборе и тестировании кандидат не может воспользоваться Google, не может спросить у кого-то из окружения. Задание делается в реальном времени при сотруднике нашей компании, в реальном же времени оценивается результат. При этом не важно, где человек учился, какая у него оценка по теоретической механике.
Вы сами получили бизнес-образование в Московской международной высшей школе бизнеса «МИРБИС», оно было полезным?
– Мне работодатель оплатил это обучение, и это была часть моей корпоративной карьеры для того, чтобы я помогал управлять достаточно крупным производством. Это случилось на фазе моего перехода из технического направления в управленческое. В бизнес-школе была интересная среда для общения. Но я достаточно быстро понял, что туда пришли люди в основном заточенные под корпорации. Они не планируют собственный бизнес, не хотят каких-то глобальных изменений. С точки зрения окружения это было очень полезно, поскольку со мной учились люди из коммерческих банков. Эти связи потом много лет помогали мне в развитии собственных бизнесов.
Где вы приобретали навыки технологического предпринимателя?
– В реальной жизни. Есть задача, и ее надо решать, тем более что, когда я начинал бизнес, специальной литературы в открытом доступе не было, поэтому приходилось общаться с людьми и опираться на нетворкинг. Если до таких людей не удавалось дотянуться, то приходилось искать самому решения. Поэтому мы допускали первоначально очень много ошибок.
Как на ваши старты влияет санкционный кризис?
– Мы закрыли косметическое направление, потому что невозможно практически работать стало из-за сложностей с поставками. Остальные проекты у нас были структурированы изначально не в России, поэтому проблем не возникло. Сам я переехал в Литву, а команды распределены по всему миру. Я сейчас большую часть своего времени вкладываю в проект Crealution, мы создали инвестиционную платформу для ритейл-инвесторов. У нас достаточно много трейдинговых команд, которые торгуют очень разными видами активов, например нефть, газ, золото, палладий, криптовалюта. Второй проект, которым я активно занимаюсь, связан с производством беспилотников. Сейчас как раз выбираем страну для тестового запуска, машина у нас в стадии сборки находится и после этого нужно запустить пилотный проект. Мы общаемся с разными партнерами, чтобы выбрать наиболее сильного для совместного запуска. Этой компании уже почти семь лет, за это время у нас накоплена база патентов, созданы безопасные решения для перевозки людей, решение протестировано на маленьком прототипе. Сейчас уже можно запускать полноразмерную машину, пролетать определенное количество часов, которое нужно регулятору для демонстрации результатов, в среднем 20 — 40 тыс. часов нужно в воздухе провести, выполнив определенные тесты. После этого предстоит запустить сертификацию и начинать продажи.
По какой модели вы развиваете свои проекты: в расчете на капитализацию за счет продажи или построение корпорации?
– Все предыдущие проекты я делал по первой модели. Я такой человек, что мне нужно раз в три года переключаться на новое направление полностью, у меня так мозг работает. И даже если мы делаем софтверные проекты, мы все равно разные ниши выбираем. Потому у меня есть компания, построенная на инновациях в области молекулярной биологии и компания в сфере трейдинга. Это абсолютно разные сферы, но именно это мне и интересно. Поэтому раскрученные компании я, как правило, продаю своим партнерам или рыночным покупателям и потом на свободные средства начинаю что-то новое.
Говорят, что один из рецептов успеха технологической компании – это взаимопонимание среди основателей. У вас были в практике случаи расхождения во взглядах на бизнес?
– Конечно, были не раз, и дело не только во взглядах. Иногда на начальной стадии выбор партнера кажется правильным, но потом человек может не справиться с чем-то. Бывает, что бизнесу мешают личные обстоятельства. У меня был проект с восемью учредителями, и если один из них выпадал, на бизнесе это сразу ощущалось. Тем более что в проекте всегда нет лишних средств, мы не имеем финансовой возможности, чтобы, например, подождать полгода или год, пока кто-то придет в себя. Конечно, когда продажи в бизнесе запущены и процесс роста отлажен, участие партнеров в операционном управлении становится минимальным. Если мы до этой стадии дожили, то дальше уже в принципе неважно становится, как себя ведет партнер. А если не дожили, то проект умирает.
Какими проектами вы особенно гордитесь?
– Мне очень нравятся беспилотники, это такой проект, который вовремя был начат и сейчас хорошее время для его развития, с его помощью мы можем сделать пассажирские перевозки для всех жителей планеты удобными, безопасными и дешевыми. Тем более этот рынок очень большой. Инвестбанк Morgan Stanley оценивает рынок США в 40 млрд долларов в год, и это только внутренние перевозки. Даже если на этом рынке занять очень скромные полпроцента, что сделать несложно, то уже компания станет единорогом. А есть еще Латинская Америка, есть Индонезия, где 20 тысяч островов, и для этого региона запуск такой техники чрезвычайно актуален. Российский рынок тоже имеет большой потенциал. Объем мирового рынка сложно посчитать, но это триллионы долларов в год внутренних перевозок.
Были ли проекты, которые вам дались трудно?
– Да, конечно, так было с несколькими проектами в области молекулярной биологии, пока мы не нашли хорошую команду. В основе этой идеи долгий, изнурительный НИОКР, а это всегда требует времени и денег. Мы долго финансировали разработку, причем несколько параллельных команд. Часть справлялась с задачей, часть — нет. В итоге решение было найдено, и мы запустили производство женской уходовой косметики, которая продается под разными брендами, например Naisi. Этот продукт ускоряет межклеточный метаболизм и процессы регенерации за счет того, что содержит в себе жидкостную формулу углерода. У нас химики синтезировали ее первыми в мире. Наши покупатели высоко ценят результат — кожа буквально за неделю даже на вид становится здоровее. В России мы компанию закрыли из-за того, что мы не можем ввозить определенные компоненты для производства и перезапускаемся сейчас в Европе.
Что вас драйвит в технологическом предпринимательстве?
– Отзывы счастливых людей, которые пользуются нашими продуктами.
Какой вы видите конечную точку своей карьеры?
– Когда-нибудь я однозначно сделаю компанию-единорога, это просто вопрос времени и количества попыток. У меня уже было около двухсот попыток, то есть запуска проектов в разных нишах, и не исключено, что попытка номер 241 станет единорогом. Но это не будет конечной точкой, потому что и после этого я продолжу заниматься бизнесом. Мне интересно созидать, собирать вокруг себя единомышленников, пассионариев, талантливых людей, общаться с ними и отдавать им то, что было накоплено в виде знаний, ресурсов. То есть мне важно иметь среду и быть постоянно в динамике. В конечном итоге не так важно, во что это общение превратится: в комьюнити, корпорацию или даже образовательный курс.
