Интервью с Еленой Переверзевой о новых профессиях, которые меняют социальную сферу

Елена, если коротко: что именно изменилось 1 сентября 2025 года?

Вступление в силу профстандарта – это переход от обсуждений к инфраструктуре. У нас появился юридически закрепленный профиль специалиста, который умеет управлять проектами социального воздействия, строить мониторинг, контроль и оценку социальных эффектов и разговаривать с государством и инвестором на языке измеримых результатов. Проще говоря, теперь социальные проекты будут оцениваться не по объему мероприятий, а по доказанным изменениям в жизни людей.

Следом, 12 сентября, были утверждены первые квалификации. Какие именно и зачем такая градация уровней?

Утверждены четыре квалификации: “Методолог проектов социального воздействия” на восьмом уровне квалификаций, “Руководитель проектов социаьного воздействия” - на седьмом, “Специалист по оценке” и “Специалист по мониторингу” – на шестом. Это вертикаль ролей от проектирования и стандартизации методик до управления реализацией и независимой оценки. Такая линейка сразу задает карьерные траектории и помогает вузам и центрам ДПО конструировать программы без разрыва между теорией и практикой.

Что такое «инвестирование воздействия» и чем оно отличается от привычной благотворительности или господдержки?

Это инвестиции, у которых две цели равновесны: финансовая доходность и измеримый социальный или экологический эффект. Деньги направляются напрямую на решение конкретной проблемы – например, снижение рецидивизма или повышение трудоустройства людей с инвалидностью. Отличие в том, что здесь заранее договариваются о метриках, способе их независимой проверки и условиях выплат. Это является обязательной частью паспорта проекта.

В этой логике часто звучит формула «плата за успех». Как она работает на практике?

Сценарий выглядит так: публичный заказчик, совместно с руководством региона, формулирует социальную проблему, формирует систему партнерств, разрабатывает паспорт будущего проекта, в котором закрепляются целевые показатели проекта Инвестор авансирует проект, и может получить полный или частичный возврат инвестиций, при условии достижения целевых показателей Реализует проект профессиональная команда – это может быть одна или несколько компаний, или несколько НКО, или социальное предприятие. По завершении проекта - независимый оценщик подтверждает достигнуты ли эффекты. Если целевые значения выполнены или превышены, государство возвращает инвестиции с премией; если нет – не платит или компенсирует частично. Главное - проект должен быть нацелен на решение конкретной проблемы целевых бенифициаров (получателей услуги), конкретных людей. Мы действительно платим не за процесс, а за доказанный результат, и риск недостижения целей несет инвестор. Это дисциплинирует всех участников и делает прозрачными обещания, оптимальными расходы..

Почему вы называете этот подход революционным для социальной сферы?

Он переворачивает систему координат. Центр тяжести переносится на данные и причинно-следственные связи: какой именно механизм дал эффект, для какой группы, за какой горизонт. Это напрямую сопряжено с национальными целями до 2030–2036 годов: от повышения производительности труда и самодостаточности регионов до раскрытия потенциала каждого человека. Там, где раньше «выполняли план мероприятий», теперь обязаны показать измеримый прирост качества жизни и компетенций конкретных граждан - достижения запланированного результата. Расширение круга исполнителей проекта зачастую позволяет протестировать инновационные подходы к решению проблем, реализовывать проекты с большей эффективностью. Конечно же для формирования таких проектов и их реализации, мониторинга выполнения и оценки результата нужны специалисты.

В национальных целях тоже есть очень конкретные индикаторы. Новые квалификации действительно «под них»?

Да, конечно. Речь о вовлечении значимой доли предприятий и всех государственных и муниципальных организаций социальной сферы в проекты повышения производительности, о создании эффективной системы подготовки и переподготовки кадров, о возможностях осваивать несколько квалификаций в рамках профессионального образования и о непрерывном развитии взрослых. Специалисты по управлению социальными эффектами – это связующее звено, которое умеет совместить интересы заказчика, исполнителя и бенефициара и доказательно показать, что общественные инвестиций сработали.

Важно понимать, что масштабы проектов, размеры инвестиций, количество участников могут быть разными, но необходимость мониторинга и оценки сохраняются.

Россия в этой теме уже на международной карте. Что вы считаете важными вехами последних лет?

Прежде всего, пилоты, которые придали отдельным практикам смысл и масштаб. Опыт правительства, регионов и ВЭБ.РФ подтвердил жизнеспособность механизма: проекты социального воздействия получали международные премии, а российские инициативы вошли в отчет «Большой двадцатки» по устойчивому финансированию за 2023 год и были отмечены в Делийской декларации. Это сигнал, что мы движемся в унисон с глобальной повесткой, но на своих условиях. И сегодня мы видим примеры развития очень интересных инициатив по народному финансированию социальных проектов - от формата ГЧП до целевых облигаций (инициатива пилотируется в Амурской области.

При этом вы говорите о кадровом дефиците как о главном барьере. Насколько он серьезен?

Критический. Спрос растет быстрее, чем предложение. Государство, регионы, корпорации с ESG-повесткой, институты развития, фонды, НКО, консалтинг – всем нужны люди, которые владеют методологией управления воздействием и оценкой эффектов. Именно поэтому мы вместе с Фондом «Наше будущее» и профессиональным сообществом инициировали разработку профстандарта и ключевых профессиональных квалификаций: без четких ориентиров в подготовке кадров масштабирования не будет.

Кто и как будет готовить эти кадры?

Путь триединен. Во-первых, высшее образование: через интеграцию модулей в программы по экономике, менеджменту, ГМУ и юриспруденции. Во-вторых, дополнительное профессиональное образование: переподготовка и повышение квалификации для практиков – управленцев, сотрудников НКО, социальных предпринимателей. В-третьих, бизнес-образование уровня MBA для руководителей, которым нужно понимание возможностей на уровне стратегии и архитектура портфелей проектов этого типа на уровне тактики. Мы уже начали работу с вузами и образовательными центрами, бизнес-школами: синхронизируем требования профстандарта с ФГОС, помогаем проектировать программы от бакалавриата до ДПО и МВА, готовим необходимые материалы для запуска механизма независимой оценки квалификаций. Первые центры оценки квалификаций по этим направлениям уже формируются, готовят документы для получения аккредитации СПК в сфере управления и права.

Где выпускники будут востребованы в первую очередь?

В органах государственной и муниципальной власти – для проектирования и управления госпрограммами «по эффектам», в корпорациях и госкорпорациях, которые строят зрелые ESG-стратегии и корпоративные программы, в институтах развития, фондах и НКО, где растет доля импакт-финансирования, а также в консалтинге, который берет на себя независимую оценку и аудит воздействия. География – от федерального уровня до муниципалитетов, потому что бенефициар живет «на земле», а не в отчете.

Что вы рекомендуете университетам и регионам сделать уже этой осенью?

Не ждать. Определить базовые учебные модули под каждую квалификацию, назначить ответственных за методологию оценки, завести практику партнерств с НКО и социальными предприятиями, включать реальные кейсы в учебный процесс, а главное – научиться ставить и проверять гипотезы о будущем эффекте еще на стадии замысла проекта. «Управление воздействием» – это наука о причинности, и ей можно обучать так же строго, как финансам или праву. И, если принято решение о развитии этого направления, имеет смысл обратиться в СПК в сфере управления и права. Мы подскажем какие шаги нужно сделать, поможем с методикой и предоставим примеры образовательных программ.

И все-таки это про цифры или про людей?

Про реализацию проектов для людей, эффект от которых доказан цифрами. Сейчас многие говорят о человекоцентричных моделях развития бизнеса и вообще услуг. Мне близок термин «экономика человека»: в центре любой услуги – конкретный гражданин, его безопасность, здоровье, образование, труд и достоинство, а вокруг – технологии управления, помогающие достичь результата и системы оценки, позволяющие честно измерить прогресс. Когда мы говорим «плата за успех», мы говорим о признании ценности результата для конкретного человека, а не о красивых цифрах в красивых презентациях.

Ваш личный ориентир в этой работе?

Чтобы у любого студента, слушателя ДПО или опытного управленца появился профессиональный инструмент, с которым он точно знает, как замысел превратить в измеримый социальный результат. Если мы массово вырастим таких людей, страна быстрее достигнет своих целей, а граждане почувствуют изменения в своей повседневной жизни – не в лозунгах, а в возможностях.

Последний вопрос – о горизонте. Как вы видите 2025–2026 годы?

Это время развертывания. Программы обучения – в серийном режиме, центры оценки квалификаций – с валидированными инструментами, регионы – с портфелями проектов, где у каждого понятна логика воздействия и метрики. «Плата за успех» станет нормой контрактов, а не экспериментом. И, как я часто говорю коллегам, успех этой системы мы тоже будем измерять – качеством жизни людей, ради которых мы все это строим. По сути вся наша работа - это тоже проект социального воздействия.