Исполнительный директор Школы бизнеса МИРБИС Федор Федоров рассказал журналу о плюсах бизнес-образования и критериях выбора школы для руководителей
В России число топ-менеджеров, имеющих степень MBA и EMBA, составляет от 2 до 9%. В то время как спрос на выпускников этих программ растет по всему миру — в компаниях из рейтинга Fortune-1000 почти 40% руководителей высшего звена имеют такие степени. Почему в России ситуация отличается, от чего зависит популярность бизнес-школ и чему готовы учиться отечественные предприниматели — в интервью с исполнительным директором школы бизнеса МИРБИС Федором Федоровым.
Как бы вы охарактеризовали ситуацию с обучением управленцев в России?
Квалифицированных менеджеров категорически не хватает ни на уровне «мидл», ни особенно — на топовых позициях. Этот дефицит приводит к тому, что руководители вынуждены работать 24/7, и им просто некому делегировать даже часть задач. Это одна из причин, почему руководители не идут учиться. Учеба требует временного инвестирования: системные программы переподготовки – это не тренинги на 1-2 дня, а программы с домашними заданиями и практическими проектами.
Вторая причина, как мне кажется, кроется в ментальности: пока плохо приживается концепция Life Long Learning (обучения в течение всей жизни). Даже за последние 2 года в большинстве отраслей поменялось очень многое, если не всё. Узнать об этой трансформации из кабинета довольно сложно, а для «полевой работы» опять же нужно время.
Но видите ли вы положительную динамику в численности слушателей? И кто сегодня идет учиться на программу Executive MBA?
В последние 3-4 года интерес к программам уровня Executive (для руководителей высшего звена) вырос на 20-25%, это при том, что мы принципиально держим планку не более 25 человек на курсе, и предварительно отбираем участников из числа менеджеров высшего звена и собственников компаний.
В слушатели идут предприниматели, в том числе представители малого и среднего бизнеса; руководители российских и совместных предприятий, которые приняли решение не уходить с российского рынка, ищут новые бизнес-модели, точки роста, цепочки поставок, рынки и клиентов. И дипломные проекты они пишут по масштабированию бизнеса, несмотря ни на что.
Один из проектов, который мы делаем на программе Executive МВА по общему менеджменту – полная диагностика компании с оценкой рисков и угроз управленческой модели, внутренней и внешней среды. И руководитель, защищая проект, должен решить для себя, заниматься ли развитием стратегических направлений или продолжать «тушить пожары».
Для представителей деловой аудитории важен измеряемый эффект, который они получат после обучения. В каких параметрах его следует оценивать и можно ли говорить, например, о прямой связи уровня дохода с бизнес-образованием или о прямой связи, скажем, дохода в компании с наличием в ней топ-менеджеров с такими компетенциями?
На мой взгляд, мы вполне можем ориентироваться на отзывы наших выпускников. По их оценкам, за год-полтора финансовые затраты возвращаются. Во многом монетизация начинается благодаря новым контактам и партнерствам, которые складываются во время учебы.
Но оценить качественные изменения сложнее: в двух третях случаев наши студенты говорят, что смогли по-другому увидеть собственную компанию, которую знают вдоль и поперек, выявили точки роста, создали подушку безопасности на случай кризиса, потому что поняли, откуда он может исходить, поменяли мировоззрение.
Согласно глобальной статистике, около 10% выпускников бизнес-школ переходит из найма в собственный бизнес. Вы можете подтвердить или опровергнуть эту цифру?
В нашем случае цифры даже больше. Это связано с тем, что программа MBA, а тем более программа Executive МВА, ориентированная на практику, дает возможность смены деятельности. Кто-то из пришедших к нам топ-менеджеров, имея за плечами 15-20 лет опыта, пробует себя в консалтинге или начинает передавать свой опыт в роли преподавателя. У нас есть выпускники, которые запустили собственные социальные проекты.
Насколько в России распространена модель корпоративного бизнес-обучения, когда за повышение компетенции менеджера платит сам бизнес?
Это достаточно распространенная история. Если бы мы смогли собрать статистику по России, наверное, удивились бы позитивным тенденциям. Даже в небольших компаниях бизнес-обучение становится бонусом для сотрудника, элементом программы лояльности для менеджмента. Компания заинтересована в том, чтобы сотрудник получил новые знания и применил их. У каждого второго-третьего нашего слушателя в компаниях есть некая обучающая структура, где регулярно проходят хотя бы мини-тренинги, семинары или стратегические сессии.
В ряде компаний для обучения привлекают внешнего провайдера - те же бизнес-школы, которые представляют собой экосистему и могут помочь подготовить программу повышения квалификации или переподготовки сотрудников «под ключ».
Пандемия нас всех приучила, что учиться можно и в онлайне. А какой формат оптимален, по вашему мнению?
Очное общение более продуктивное, на мой взгляд. В группе часто случаются конструктивные споры, рождаются решения, проходят защиты идей, коллеги ставят вопросы и решают их. Случился перерыв — и все продолжается дальше. В кафе, за чашкой кофе, эти интересные споры, обсуждения, нетворкинг после занятий, вот это точно нельзя заменить онлайном.
Но у нас бывают ситуации, когда слушатель заболел или возникла срочная командировка, он подключается к занятиям группы в онлайне.
Как за 20 лет изменилась сама программа обучения? По-прежнему ли актуален базис, который был создан на основе опыта крупнейших корпораций двадцатого века, и входит ли в программу курсы, ориентированные на цифровые инновации, в частности на технологии искусственного интеллекта?
В России первая программа MBA появилась в 1988-1990 годах, в отличие от мира, где бизнес-образование в формате МВА было запущено в начале XX века. Когда программа пришла в Россию, она сразу была адаптирована под местную специфику. Но с точки зрения «скелета» программы, почти все темы остались в топе: стратегия, управление финансами, проектный менеджмент, управление изменениями, маркетинговые решения компании. Меняется внешняя среда и геополитика, экономика – растет, падает, снова растет, но бизнес-проекты возникают, в существующих компаниях происходят изменения, и руководителю нужно знать, как развиваться в новых условиях, как стабилизировать команду, найти свой рынок. Эти знания универсальные.
Что касается новых тем, то пять лет назад в программе Executive МВА появилась дисциплина «Эмоциональный интеллект руководителя». Затем в программу вошли занятия по цифровым технологиям управления. Появляются темы, связанные с искусственным интеллектом, в том числе в виде дополнительных мастер-классов, на которые приглашаются выпускники прошлых лет, охотно желающие поделиться опытом и знаниями.
Какие факторы, критерии характеризуют успешную бизнес-школу и кто будет лучшим учителем в ней?
В первую очередь, это бренд школы, за которым есть история, а также команда преподавателей. В целом в направлении специализированной подготовки MBA и Executive MBA в стране предлагается не более 15 топовых программ. Из них только треть гарантирует, что потенциальные слушатели пройдут отбор, а преподаватели имеют консалтинговую или свою собственную бизнес-практику, реально работали в крупных компаниях или управляли собственным бизнесом.
Еще меньше школ в свое время проходили международный и общественно-профессиональный аудит и получили международную или общественно-профессиональную аккредитацию. МИРБИС такие аккредитации получал несколько раз, а это подтверждает, что учебный план, образовательная инфраструктура и уровень подготовки преподавателей соответствуют высоким стандартам.
Как часто приходилось вам сталкиваться с мнением, что обучение топ-менеджерским скиллам излишне, так как они нарабатываются исключительно практикой?
Приходилось, но не часто. Во-первых, потому что у нас учатся люди уже ориентированные на развитие. Они используют, а не игнорируют новые возможности, из которых знания – одна из самых ценных и сильных.
Во-вторых, бизнес-образование – это и есть практика, только еще более широкая, чем та, с которой вы ежедневно сталкиваетесь в офисе или на производстве. В аудиториях мы рассматриваем реальные кейсы конкретных компаний из множества отраслей, а потом даем практические инструменты, которые слушатели сразу проверяют в деле и видят результат.
В-третьих, быть руководителем сегодня стало резко сложнее, потому что одной из важнейших компетенций топ-менеджера и предпринимателя стало умение взаимодействовать с командой. Ваши люди – это успех вашей компании. Или неуспех. Набивать шишки, учась на собственных ошибках, особенно, когда кадровый голод продолжает расти – это очень дорого для руководителя. И никто не даст гарантии, что в результате эффективно.
Бизнес-образование – это гарантированная поддержка, импульс и катализатор роста бизнеса и личностного развития руководителя.
Что бы вы возразили скептикам, которые считают, что набирающий популярность тренд пожизненного обучения только отвлекает от профессиональной жизни?
Я бы улыбнулся, потому что понимаю, что без критики ни одна сильная идея не созревает. А если серьезно, то Life Long Learning – концепция, которой уже много десятков лет. Она хороша тем, что дает возможность получить актуальные знания, прокачать мозг, активировать новые нейронные связи. Кроме того, и это подтверждают многие слушатели нашей Executive MBA, совместное обучение — это шанс найти новых друзей, что после 30-35 лет сделать достаточно проблематично, а в безумном ритме топ-менеджера вообще невозможно. Экосистема бизнес-школы и программы EMBA, позволяет в течение двух лет пообщаться с разными людьми, найти собратьев по профессиональным вопросам или по личным увлечениям. Я знаю, что и после обучения очень многие выпускники дружат семьями. А это, конечно, очень дорогого стоит.
