Шоколад Аленка, седые конфеты и перевозка - интервью о логистике и закупках с Екатериной Барановой

Продолжается мое регулярное перемещение по Москве для разговоров с самыми интересными преподавателями, экспертами и выпускниками МИРБИС. Сегодня я приехал на площадь трех вокзалов, чтобы в кофейне встретиться с выпускницей МИРБИС Екатериной Барановой. В кофейне немного пусто, я выбираю место у окна с видом на торопливую Москву. Жду недолго - Екатерина скоро присоединяется ко мне, и за кофе мы начинаем разговор.

Мы, в принципе, потихонечку-то и начнем, потому что почему бы и нет. Прогуляемся по аллее памяти... И, как я понимаю, сейчас ты в логистике. Сложная сфера. У тебя закупка логистики или только логистика?

Я работаю в закупках в ООО «Объединенные кондитеры» на протяжении 17 лет, сейчас я перенаправлена на проект, который называется Проект Европа, то есть это обеспечение европейских потребителей нашей кондитерской продукцией. И их немало, на самом деле. В Европе – это Германия, Испания, Италия, Франция, Сербия, Черногория, Эстония, Латвия, Болгария и Португалия. Когда все говорят, что граница закрыта и ничего не будет продаваться – мы продаем уже давно и имеем свою кондитерскую фабрику на Канарских островах.

На Канарских островах бывают фабрики? Кондитерская фабрика? Я как-то не представлял, мне казалось, там очень мало места…

Да, но она небольшая, есть несколько линий, но тем не менее покрывает потребности потребителей в Европе. Ну и, собственно, оттуда мы так везем продукцию не только в Европу.

Тогда, прежде чем уйти далеко: про канарскую фабрику – это интересно. Но как вообще получилось, что ты оказалась в сфере закупок, в логистике? Как так вышло?

Вообще, в сфере закупок я оказалась еще 20 лет назад. Это была моя первая компания, которая занималась поставками мебели для офиса. И туда я пришла обычным секретарем, а выросла уже в отдел закупок. За год, можно сказать, был большой карьерный рост: место освободилось, и я, как выпускница вуза с экономическим образованием, просто предложила свою кандидатуру – мне захотелось попробовать себя в закупках.

Что такого интересного тебя привлекло в закупках?

Там был достаточно сложный процесс, и мне хотелось в него очень сильно погружаться. Хоть компания была небольшой, имела два филиала в Москве и Санкт-Петербурге, но количество поставщиков и объемы закупок были внушительными, так же было много рекламаций: мебель, которую привозят, собирают и обязательно чего-то не хватает. Это, в том числе, зависит и от отдела закупок, который осуществляет закупки для производства, и от различных сторонних организаций. В целом мне нравится снабжение, мне нравится понимать, что эта функция на любом предприятии, в любой компании... Она, в принципе, заглавная, особенно для производства, потому что от отдела закупок, в большинстве своем, зависит существование любой производственной компании: качество, скорость, маржа, удовлетворение потребителей и так далее.

Есть же стереотипное мнение, что закупки – это скучно. Но, судя по твоим словам, в этом есть много интересных моментов.

Да, очень много интересного! Ты общаешься с большим количеством поставщиков, погружаешься в темы различных материалов. Взять ту же упаковку: чтобы закупить качественную упаковку, ты должен понимать, какая нужна красочность, какая плотность и так далее. Это все тоже ложится на закупки.

Красочность упаковки?

Да, это же этикетки. Поделюсь таким случаем: во время начала СВО с нашего рынка ушли очень многие поставщики краски. Многие производства столкнулись с проблемой, что они не могут заправлять в свои немецкие машины китайскую краску – она просто губит машину. И очень многие производители упаковки, этикеток и так далее сказали: мы просто не будем сейчас ничего производить, мы ставим все на стоп. Либо ищите альтернативу. Вот, и мы подбирали альтернативу. Вряд ли кто-то заметил или вспомнил, что какие-нибудь батончики стали не такими яркими.

Мы разные материалы пробовали. Поставщики материалов ушли, например, композитные материалы, материалы на роколонде... Та же этикеточка – ролевая, шуршащая, в которую заворачивается конфетка. Ее тоже было довольно сложно воспроизвести. И казалось бы, что тут сложного – просто напечатать этикетку? Но есть разные технологические процессы. Например, используется холодный клей, а его взяли и перестали завозить в Россию. Пришлось искать альтернативу в Китае, в других странах Азии. Тестировать – а каждое тестирование - это время, остановка линии, перезаправка – это деньги, простой. С одной стороны, мы потеряли достаточно большой объем маржи, но приобрели альтернативную этикетку, которую раньше не могли заменить, потому что часть компонентов печаталась, производилась за рубежом.

Я помню момент, когда внезапно сок «Добрый», по-моему, да – из такого зелененького, красивенького с листочками, превратился в беленький или светло-бежевый пакет. И тогда были разговоры: что, мы не можем производить краску для пачек сока, что ли?

Мы можем производить все. На самом деле, мы могли бы производить и эту краску, но эту краску нужно заливать в соответствующее оборудование, которое производится не в России. На тот момент это было невозможно.

А сейчас возможно?

Ну, сейчас какие-то линии уже совершенствуются, да. Поставщики привозят оборудование из Китая. Но в основном все типографское оборудование не китайское, оно старое, европейское.

Ну давай тогда чуть назад вернемся. Этот первый год работы – ты сначала пришла стажером... В компанию в целом или сразу в закупки?

В закупки. Ну, в закупках я была просто менеджером, да. В двух компаниях – обычным менеджером. И когда пришла в Объединенные кондитеры, тоже была менеджером, дальше уже старшим менеджером, замначальника и начальником отдела мониторинга и организации закупок.

И насколько быстро все это произошло?

Первые два этапа были в течение 3-4 лет. Замначальника я стала в 2010... нет, позже, позже... в 2011. Да, в 2011. А начальником – в 2016 году.

И это было спокойно – переходить из одной должности в другую?

Да, вполне.

Потому что я знаю, некоторые люди категорически отказываются: говорят, «не хочу новой ответственности, не хочу новых задач, мне и на своей должности хорошо».

Нет, я просто не такой человек. Я всегда открыта к новому опыту. Вот, буквально за несколько недель до начала СВО наш директор департамента объявил, что увольняется – просто нашел новую работу. На тот момент у него было три заместителя, и все трое отказались занимать его место. Сказали: «мы не потянем, не будем руководить целым департаментом». На тот момент в департаменте было 25 человек и еще 100 сотрудников в линейном подчинении по 16-ти предприятиям России. Я пришла к руководителю и говорю: раз все отказались, давайте я попробую. На самом деле, у него тогда не было выбора. Он: «ну хорошо, ты давно со мной работаешь, знаешь все изнутри, много мне помогала, поэтому окей». Меня назначают директором департамента– и через неделю наступает 24 февраля.

Не пожалела в тот момент, что согласилась?

На самом деле, я пожалела. Я просто не знала, какой это груз. Точнее, предполагала, какой будет груз, но он еще усугубился внешнеполитическими событиями. Если бы все осталось как прежде, можно было бы спокойно рулить...

Ну да, медленно погружаться в процесс. Главное, чтобы все работало, как должно было.

Да-да! И в тот период я поняла, что мне нужно погружаться в процесс быстрее, насколько могу. Единственное решение, которое я для себя приняла, – пойти учиться.

Я бы, наверное, принял решение уволиться…

Я не рассматривала такой вариант, потому что для меня это был взлет в карьере, во мне прям бушевала энергия: представь, ты столько лет работаешь на должности простого начальника и тебе доверяют такой объем работа, нужно было показать на что я способна. Я чувствовала, что на своем месте, мне очень понравилось. Несмотря на безумную перегрузку, работу без выходных, по ночам – потому что, допустим, поставщики в Калифорнии живут в одном часовом поясе, в Китае в другом часовом поясе – в общем, приходилось общаться так. Я решила пойти учиться, потому что мне нужно было сразу блоком получить знания, которые я смогу сразу же применять. Я выбрала МИРБИС. Это было в тот же период: в феврале я заступила на должность, и в апреле подала документы.

А про Work-Life Balance в тот момент даже думать не приходилось?

*Смеется* Нет.

А как отнеслись дома? Не скучали что тебя сутками дома нет?

Еще больше скажу: у меня трое детей. Трое детей и кот. Ну, вот так обходились, с пониманием.

И кот... Я думаю, если детям еще можно объяснить, то коту-то мало что объяснишь.

Ну, хорошо, получилось так. Новая работа – по сути, новая должность, новая ответственность. Надо было схватиться за все и просто чтобы все работало так, как должно. Совмещать получилось, судя по всему, раз я уже выпускница и все еще работаю в компании.

Получается, ты начала сразу получать знания блоком? Что ты получила за этот год учебы?

Я получала их практически сразу – то есть после каждого занятия. Я училась по выходным, по воскресеньям. Выходила и понимала, что могу то, что сейчас узнала, прямо завтра прийти и применять. И я так и делала. Некоторые процессы, которые у нас давно тормозились или не могли решиться, я с помощью учебы внедрила. Например, я внедрила рейтингование поставщиков: у нас раньше было деление на три группы, а я, спасибо МИРБИС (передаю привет Игорю Павловичу), разбила это рейтингование на 10 пунктов в регламенте. То есть выбор поставщика стал более прозрачным.

И в чем это заключалось? В исполнении сроков, обязательств, скорости?

Сроки, обязательства, да. Скорость поставки, проведение аудитов, отсрочка платежа поставщика... Я могу сейчас все 10 не вспомнить, но суть понята.

Игорь Павлович одобрил этот проект?

Игорь Павлович знал, он был в курсе. Я ему показала, хвасталась, что внедрила.

А помимо этого разделения поставщиков, что еще прямо тогда в работе нужно было срочно и быстро решать?

Очень срочно и быстро нужно было решать отсутствие сырья для производства некоторых продуктов. Причем сырья не какого-то крупного – не сахар или мука – а какого-нибудь маленького компонента. Расскажу историю: на Тамбовской кондитерской фабрике мы производим пряники “Коровка” с начинкой. Поставщик из Европы, который раньше работал через дистрибьюторов в России, отказался возить в Россию крахмал. Не просто крахмал, а специализированный – он делается специально для начинок, чтобы начинка не впитывалась, не растекалась, то есть сохраняла нужную консистенцию. А мы не могли позволить, чтобы потребители купили продукцию, а начинка либо растеклась, либо ее там нет – впиталась в корпус пряника. Основная проблема была, что она впитывалась.

Так как это достаточно популярный продукт в регионах, мы потратили, наверное, месяца два на тестирования, на поиск поставщиков, которые какими-то путями, обходами, параллельным импортом везли этот крахмал (потому что его в России не производят). Нашли выходы на других поставщиков, через третьи лица закупали, везли в Россию. Конечно, цена выросла, но добились того, что производство в одну смену выпускает 6 тонн.

6 тонн за смену? Это много. Это очень много!

Это половина фуры (фура – 12–13 тонн). Это за одну 8-часовую смену? Четыре смены – уже почти фура.

А что приходилось делать эти два месяца, пока искали? Все равно же не хватало сырья?

Не хватало, да. Поскольку у нас отгрузки в сети первого уровня (в крупные сети, федеральные), такие как «Пятерочка», «Магнит» и так далее, мы предлагали им альтернативу – похожие пряники, которые производились на нашей Тульской фабрике (в Туле тоже есть фабрика). В то время тестирование новых видов крахмала проводилось практически каждый день или через день. Поставщик сварил начинку на новом крахмале, привез нам и говорит: «Мы даже ее отстаивать не будем (обычно смесь должна немного постоять), мы вот в бочку налили – вы ее залейте и напечатайте (то есть сделайте пряники), посмотрим, что с начинкой будет: впитается или вытечет». И вот каждый раз мы не знали, что произойдет.

Я так понимаю, вам пришлось многое перепробовать и, возможно, поломать?

Очень много пришлось перепробовать, поломать, выбросить, списать и так далее.

Такая же ситуация была с красителями. Конфеты «Барбарис» все знают – они такие ярко-красные, даже чуть кислотные. А у нас они получились бледненькие, потому что красного красителя не хватало.

О, я бы не оценил – я бы был в бешенстве!

Или конфета «Сливовая», на которую тоже не хватало кармина. Кармин – натуральный краситель, бывает синий кармин, бывает красный кармин, он из насекомых рода кошенили, может, слышал?

И его не хватало. Мы протестировали партию: вывели партию (не шесть тонн, а, например, 100 килограммов, чтобы машину загрузить). Процесс прошел, мы вывели эти 100 кг, еще не заворачивая, смотрим – она красная. То есть конфета «Сливовая» должна быть сливового цвета, а она красная! Мы тоже так сказали: «Слива не красная». Пришлось искать этих «жуков» (источник кармина) уже в России. Там поставщики старались, искали нам варианты, что у них осталось – предлагали, мы сразу тестировали. Какой-то еще колер добавляли, чтобы приблизить цвет к сливовому. На вкусовые свойства это никак не влияло, только на визуал. На презентацию, а это важно. То есть слива не может быть красной.

Шик! Окей, с красителем и начинкой разобрались. Ну а дальше возникали проблемы какого уровня?

Дальше – с упаковкой. Ну как я уже озвучила: с краской, с холодным клеем, с гофрокоробами.

Гофрокороба это что?

Это вот упаковка, в которую уже насыпаются конфеты. Такие волнообразные, гофрированные коробки. Ну они бывают волнообразные, бывают обычные короба. И мы начали замечать, что поставщики немного халтурят: короба, которые раньше делали одной плотности, теперь делают тоньше. А для нас коробка тоньше – это сразу мятая нижняя часть любого паллета. Если это, не дай бог, не весовые конфеты, а конфеты в коробках, то это мятые подарочные коробки. Соответственно, это неликвид, брак.

Мы провели тщательный анализ, выбрали поставщиков, которые подтвердили, что будут делать для нас короба определенной плотности. И еще унифицировали эти короба: если раньше у нас было порядка 20 вариантов разных размеров (под одну конфету такой короб, под другую – сякой; например, шоу-бокс «Аленки» одного размера, конфеты в коробках «Вдохновение» другого размера), то мы унифицировали гофрокороба и сократили их до 10–12 размеров. Это позволило нам сэкономить за год 60 миллионов рублей – только на одних коробках.

На одних коробках? Только на коробках? Элегантно все получилось. За это хоть премию дали?

Дали, конечно.

Но не в том объеме... Ясно.

*Смеется*

Тогда переходим к следующей части разговора. Как ты все это вывозишь за пределы России? Коробки сделали, конфеты правильного цвета – это важно, тут без вариантов. А вот как все это отправить за границу? Что с этим делать дальше, чтобы продукция дошла не только до потребителей в Туле, Вологде, Ростове..., а пересекла границу и оказалась на полках где-нибудь... Какие там есть магазины?

Очень много. Те же «Ашаны», те же «Карфуры», Lidl… Там, есть два варианта этого процесса. Первый – это этническая продукция. То есть наши бренды: «Ласточка», «Ромашка», наши «Мишки», «Вдохновение», «Аленка». Вся этническая продукция, и потребители в Европе, которые ее покупают, – это русские люди, наши бывшие соотечественники, которые там живут, их потомки. Они ностальгируют по «Аленке», да, ностальгируют, и покупают в оригинальном виде.

И есть еще второй вариант – отгрузка нашей продукции под иностранным брендом. Например, «Вдохновение» – это Art Passion. Упаковка полностью такая же, просто надпись не «Вдохновение», а Art Passion. Например, «Нео ботаника» здесь называется «Neo Botanica» – эти продукты изготавливались сразу для двух направлений: для рынка России и для зарубежья.

Вообще география очень большая: Латинская Америка, Китай, Малайзия, Таиланд, Эмираты... Мы, можно сказать, бродим по всему миру: Вьетнам, Африка...

По России понятно: вот у тебя есть фура, красивый мужчина-дальнобойщик или женщина садится за баранку и едет доставлять товар на нужный склад. А я, например, с закупками и логистикой связан поверхностно – а точнее, никак. У меня вот вопрос: ладно, доставить в Белоруссию или чуть дальше – понятно. Но как доставить, например, конфеты «Аленка» в Африку? Звучит же пугающе! Как это вообще происходит? Какие есть сложности, о которых мы, обычные потребители в России (да и в Африке), даже не догадываемся?

Основная сложность – у каждой страны свои требования к санитарным сертификатам. Допустим, в России свои, в Европе другие, в Африке третьи, в США четвертые. На такие дальние расстояния мы везем морскими грузами. То есть через порт Санкт-Петербурга: грузится контейнер, который изначально загружен продукцией на нашем складе в Подмосковье. Полностью загружен и опломбирован – он не вскрывается, ничего. Берутся пробы для получения фитосанитарного сертификата, все фотографируется. И, собственно, контейнер грузится на корабль и уплывает.

Сколько он плывет?

Логистика бывает от 30 до 45 дней.

На самом деле не так уж медленно – я думал, дольше будет.

Мы сейчас грузим, например, у нас четыре контейнера поплыли в США. Для нас это большой прорыв: на национальную полку США Россия еще не выходила с кондитерской продукцией. Мы будем первые, если выйдем и сможем закрепиться в американских сетях. Тогда мы наладим постоянные поставки.

Еще сложности... С большими сложностями столкнулись в июле, когда в Европе подняли ввозные пошлины на 50%. Получается, конфеты, на которые у нас была хорошая маржа, резко подорожали при экспорте. Нам пришлось поиграться с ценами – цены немного снизили, чтобы в эту пошлину войти и быть хоть как-то конкурентоспособными с теми же самыми украинскими конфетами, которые тоже там присутствуют.

А, например, на Восток?

На Восток тоже отправляем – вот, Вьетнам, Китай… В Китае, кстати, периодически мои знакомые бывают. Недавно друзья ездили, и присылают: в каком-то китайском магазине они нашли полочку – прям «Аленка», все наше, родное. Рядом какие-то маринованные огурцы «Дядя Ваня». Все это пользуется популярностью.

Я думал, это как-то несистемно: ну, кто-то приехал, закупил, увез... А оказывается, мы целенаправленно заполняем полки.

…Туркменистан, Монголия, Палестина, Иран, Ирак, Израиль... Наши конфеты, на самом деле, любят и ждут. Китайцы – много-много лет назад, еще когда только выходили на их национальную полку – потребовали сделать «Аленку» блондинкой, потому что у них было требование: они хотели, чтобы Аленка была со светлыми волосами.

Она же всегда русая была…

Она была темно-русая, да. Специально сделали блондинкой. Это первый момент. Во-вторых, для некоторых потребителей за рубежом мы делаем нестандартные для нас виды продукции. Например, «Аленка», которую мы едим здесь, только молочная. А Китай ест горькую Аленку.

Не, я бы не согласился. Аленка не может быть горькой – у меня внутри прям все сопротивляется! Блондинистая горькая Аленка на полке китайского магазина – в красной упаковке…

Приходится ориентироваться на рынок. Например, в той же Европе... Там люди не очень много едят шоколад в принципе – любят больше мармеладные, желейные сладости, с какими-то начинками. У нас есть такая уникальная разработка (которой тоже ни у кого нет) – конфеты с жидким центром. Глазированные конфеты в молочном шоколаде с жидким центром: они желейные, и внутри такая вот капелька сиропа. Здесь, в России, у нас такой технологии нет, мы ее построили только на заводе на Канарах.

Ну да, я представляю, сколько при этом возникает вопросов. У тебя три состояния вещества – газ, лед, плазма – все нужно совместить в одной конфете! Это достаточно сложная технология. Но меня все еще не отпускает: блондинистая Аленка горькая в красной упаковке... А есть еще какие-то такие интересные штуки? То есть, для Ганы Аленка…

Для Ганы Аленка просто написана латиницей (английская транскрипция). То есть они на этом не настаивают, им без разницы. Для них мы сейчас везем весовые конфеты – желейные, и те же шоколадки «Вдохновение», подарочные коробочки «Вдохновение». Конфеты в виде сфер, которые у нас здесь продаются как «Вдохновение», там идут под брендом Art Passion Spheres.

Не возникла проблема с конфетами в виде сфер, когда они плывут? На море шторм, например – сферы вообще остаются сферами?

У нас как раз вот эти гофрокороба, которые мы закупаем, очень хорошо защищают. И наши логисты уже знают: если грузится судно, то вниз ставят что-то тяжелое – те же весовые конфеты поедут внизу на паллетах, выше уже будут какие-то легкие конфеты.

На каком «слое» Аленка находится?

Аленка, в принципе, тяжелая, так что тоже где-то внизу едет. Сверху, на самом верхнем ярусе, будут, скорее, легкие коробочки – типа сувенирных фонариков по 150–200 грамм конфет.

Еще есть вариант укладки палет в два слоя и их обрешечивают. То есть паллет (поддон), на котором стоит продукция в коробах, не просто обматывается пленкой, а еще скрепляется в специальную деревянную (иногда металлическую) обрешетку. Конструкцию, которая удерживает коробки в статичном положении. Тогда паллеты можно ставить друг на друга, чтобы загрузить контейнер.

Все контейнеры у нас рефрижераторные идут обязательно, потому что температура внутри контейнера должна быть не более 15 градусов.

Тогда такой технический вопрос: если в течение всех этих 45–60 дней, пока контейнер с Аленками (в броне, такой) едет по океану, – важно, чтобы соблюдался температурный режим, да?

Да, обязательно должен соблюдаться температурный режим. Иначе произойдет ситуация, когда жир внутри конфеты (а все конфеты на жирах) начнет вытапливаться, и мы обнаружим сверху белый налет.

Не люблю белый налет…

На самом деле, в этом нет ничего страшного – это просто миграция жиров называется.

Как вообще это контролируется? Нужно, чтобы внутри контейнера стоял рефрижераторный механизм, поддерживающий температуру?

Да, сам по себе контейнер поддерживает. Честно сказать, как именно – не подскажу, но показания температуры в контейнере снимаются каждый час. И, допустим, если продукция приезжает конечному потребителю с какими-то признаками поседения...

Поседения?

Белый налет и называется поседение.

Класс, мне нравится термин. То есть жирок, можно сказать, поседел.

Вот, если что-то такое обнаруживаем, первое, что мы смотрим – температурный режим, который держался в контейнере (термограф).

А если, например, система дала сбой и температура поднималась до 20–21 градуса? На тот момент же никак не повлияешь уже, да?

На этот процесс уже не повлияешь, потому что контейнер заперт. Разве что иметь свои корабли и лично контролировать каждую...

Я прям представляю себе: Аленочный флот движется по всему миру.

Это было бы прекрасно, на самом деле! Мы бы тогда решили очень много проблем.

Например, у нас были проблемы с поставками пальмовых и кокосовых масел из Малайзии. Единственный путь, который на тот момент был доступен (с закрытием европейских портов), – это Китай. Вот в Китай приплывали эти контейнеры, а оттуда уже железнодорожным транспортом через границу везлись в Россию контейнеры с жирами. Но так как территория нашей страны большая и таможня достаточно злая, некоторые составы очень долго стояли.

Как отдел закупок, мы всегда имеем стратегический запас, страховой запас любого сырья – в зависимости от срока годности, от 5 до 60 дней. Это неприкосновенный запас, который хранится для производства – если вдруг что-то где-то в пути случится, чтобы мы могли его заменить. Иногда, правда, прилетают взрывные заказы на акции от сетей, тогда наш запас может исчерпаться, и мы чувствуем дефицит. Но в основном мы стараемся его поддерживать.

Я сейчас представляю себе такой склад – тоже бронированный, как контейнер с Аленками – и там ходят люди: «здесь неприкосновенный запас пальмового масла, пальмовых жиров... Пальмовое масло и кокосовое масло из Малайзии. Никто сюда не подходит.»

*Смеется* У нас еще вариант практикуется: договариваемся с поставщиками, что храним часть запаса у них на складе, чтобы наши склады не забивать. То есть, те же орехи, например, оговариваем, что 60 тонн лежит у поставщика, а мы будем их постепенно выбирать. Нужно – мы приехали своей машиной и забрали, сколько нужно. Это как вариант, чтобы не блокировать наши склады, а пользоваться складами поставщиков.

Хитро! Получается, по России на разных складах разбросаны запасы вашего сырья.

В основном Москва и область – там основная концентрация. В Новосибирске и в Благовещенске, на наших фабриках, у них есть свои поставщики на месте по некоторым видам сырья. И они самостоятельно себе выбирают, что им надо, естественно, под чутким руководством нашего департамента, чтобы не превышали норматив страхового запаса. Чтобы они не завезли себе на баланс лишнего – лишнюю фуру орехов, например. Это все тоже регулируется, можно сказать, практически вручную.

То есть пока искусственный интеллект в сферу контроля фур с орехами еще не вник?

Пока нет.

Хорошо. Тогда такой вопрос: люди, в принципе, в массе своей не понимают про закупки. Им кажется, что это само собой происходит, а на самом деле – настолько сложно, что с первого раза и не вникнешь. Что, на твой взгляд, самое распространенное заблуждение о закупках?

Самое распространенное убеждение: что закупки – это единственный департамент, который тратит деньги в компании. С одной стороны, я с этим согласна, но закупки – это департамент, который еще и очень много экономит, если грамотно выстроить процессы, если грамотно работать. Не закупать все подряд и контролировать, как я сказала, чтобы не укладывать на баланс компании лишнего сырья или упаковки.

Мы в нашей компании, например, автоматизировали процесс. Если раньше, до 2010 года, закупки у нас проводились как: пришла оферта на факс (или даже конвертом по почте), секретарь их распечатывала на рабочей группе... *Смеется* – да-да, именно так! – то теперь мы перешли на электронную систему торгов. Поставщики делают ставки онлайн, они видят, на каком они месте. Они присылают оферты, но, правда, все равно мы пока не смогли отойти от «черного ящика» и от контролирующих органов, которые приходят в определенное время с печатью, вскрывают этот ящик, достают оттуда распечатанные оферты, ставят свою печать и передают их уже на рабочую группу. То есть процесс достаточно... закрытый, даже внутри самого департамента. Ту же самую оферту до начала работы комиссии (рабочей группы), которая инициирует процесс закупки, ни один менеджер по закупкам не может посмотреть – чтобы не было никакого сговора, да. Все у нас очень жестко контролируется.

Какие сейчас у тебя есть проекты (если это не секрет, не инсайдерская информация), которые ты хочешь реализовать в своей работе?

Сейчас я работаю над проектом «Европа», где мы собираемся повысить уровень клиентского сервиса для клиентов в Европе, в Америке, в Африке и во Вьетнаме. Ну, это три таких больших направления. Проект называется «Европа», потому что там больше всего наших клиентов. Немножко до моего прихода и смены руководства этот проект буксовал: допустим, клиенты заказывают одно количество, а у нас не хватает сырья или упаковки, или, наоборот, идет недозагрузка производства – и, соответственно, мы отправляем меньше, чем могли бы. То есть это меньше контролировалось: «сколько смогли выработать, столько и отправили». Сейчас этот проект поставили в приоритет, потому что мы ориентированы на зарубежные рынки и хотим составить достойную конкуренцию другим производителям. Хотя с Европой мы работаем уже 20 лет... но сейчас география очень резко расширяется.

Тогда такой вопрос: что бы ты порекомендовала компаниям, людям, которые собираются заниматься закупками и доставкой своего товара за границу – в Европу, Америку, Гану, Кот-д’Ивуар (Шутка), Туркменистан, Монголию... Такое чувство, что многие сейчас думают: «Не получится, скорее всего. Давайте оставим все на своем рынке, расширяться не будем, пробовать не будем». Что бы ты им посоветовала? Чтобы они не боялись? Или, может, предупредила бы, что у них может получиться или не получиться?

Я думаю, что у них может все получиться. Никакого прям железного занавеса сейчас нет. Я еще не упомянула: машины, которые приходят в Россию за товаром (имеются в виду фуры, которые вывозят товар на экспорт), теперь не российские, а белорусские. Для Европы, конкретно. То есть у фуры белорусские номера, и дальше она спокойно едет по Европе до конечного пункта. Каких-то особых изменений в таможенном законодательстве за это время мы не претерпели. Как возили, так и возим. Да, периодически «накидывают», как с пошлинами (повысились пошлины), но в принципе все возможно: и товар завозить, и переговоры вести.

Главное, что российских производителей, на самом деле, в Европе ждут – в зависимости от специфики, конечно. Я не знаю, кто там сейчас чем занимается... Ну вот конфеты, да, точно ждут.

Тогда, может, не будем мотивировать других производителей конфет туда завозить?

Нет, конфет не надо, пожалуйста! *Смеется* Мы и так самые крупные поставщики в Европе.

Вот и хорошо. То есть всем читателям рекомендуем: завозите все, что хотите, кроме конфет. Конфеты – ешьте здесь.

Я еще скажу, к слову, о сложностях. Мы столкнулись в период СВО с блокировкой фур с российскими номерами. То есть машины, которые уехали за границу с товаром, обратно вернуться не могли. В том числе не могли привезти нам какие-то компоненты. А блокировку осуществляли просто местные жители, активисты.

А с белорусскими машинами все нормально?

С белорусскими – нормально. Иные пути логистики так же можно будет прорабатывать, но уже когда внешнеполитическая ситуация в мире будет более спокойной.